«Решение принято, детали уточняются» — эти слова Владимира Путина в июне 2024 года стали для тысяч семей долгожданным лучом надежды.
Президент впервые за полтора года публично заговорил о возвращении мобилизованных из зоны СВО. Но что стоит за этой фразой? И почему спустя недели после заявления точные сроки и правила демобилизации остаются под покровом тайны?
О чём умолчал президент?
Путин обозначил начало процесса, но не ответил на главный вопрос: как будут определять, кому пора домой? Закон о частичной мобилизации 2022 года не прописывает ни сроков службы, ни чётких критериев для увольнения.
Нет даже ясности с такими ситуациями, как:
— смерть близкого родственника;
— необходимость ухода за тяжелобольными;
— психические расстройства после участия в боях.
Пример:
Сергей из Ростова-на-Дону, мобилизованный осенью 2022 года, до сих пор не может добиться демобилизации, хотя его жена осталась одна с тремя детьми. «Командир говорит: „Жди указаний сверху“. А откуда они? Их нет», — делится он.
Кого обещают отпустить первым?
Портал «Объясняем.рф» со ссылкой на источники в Минобороны опубликовал схему, по которой якобы будут действовать:
Контрактники с истекшим сроком службы. Те, кто подписал договоры ещё до 2022 года.
Раненые и психологически травмированные. Но как доказать «травму», если военные врачи часто ставят диагнозы вроде «стрессовая адаптация»?
Многодетные отцы и единственные кормильцы. Здесь возникает вопрос: как подтвердить статус, если документы остались на оккупированных территориях?
Слова эксперта:
«Первыми отправят тех, кто физически и морально „выгорел“. Но кто и как это оценит? Система работает по принципу „решётка“: одних пропустят, других задержат», — комментирует военный психолог Дмитрий Семёнов.
Почему даже попадание в списки не гарантирует возвращение?
Даже если мобилизованный формально подходит под критерии, последнее слово остаётся за полевыми командирами. Они могут:
— объявить бойца «незаменимым специалистом»;
— затянуть медкомиссию на месяцы;
— оспорить статус «единственного кормильца» через соцслужбы.
Реальный случай:
Андрей из Казани, танкист с ожогами второй степени, ждал комиссию 4 месяца. «Врачи говорили: „Рана заживает, ты годен“. А домой я вернулся только после личного вмешательства депутата», — рассказывает он.
Что ждёт дальше?
Аналитики рисуют два сценария:
Поэтапный вывод. К концу 2025 года заменят мобилизованных контрактниками. Но где их взять, если добровольцев не хватает?
„Заморозка“ процесса. Если ситуация на фронте ухудшится, демобилизацию приостановят под предлогом «оперативной необходимости».
Вопрос читателям:
Как думаете, какой вариант реализуется? Или есть третий — о котором власти умалчивают?
Почему молчат официальные лица?
«Все решения — в интересах безопасности страны», — стандартный ответ чиновников. Но семьи мобилизованных видят в этом игру в одни ворота.
Факт:
Единственная уступка — отпуск на 14 дней раз в полгода — часто блокируется. «У нас тут „напряжёнка“», — объясняют командиры, не вдаваясь в подробности.
Что делать тем, кто ждёт?
Юристы советуют:
Собирать все медицинские справки и документы о семейном положении.
Подавать запросы через военную прокуратуру, если командиры игнорируют обращения.
Подключать общественность: СМИ, правозащитников, местных депутатов.
Важно: Даже если шансы кажутся призрачными, не молчите. Каждое обращение — давление на систему.
А вы или ваши близкие столкнулись с подобными проблемами? Делитесь историями в комментариях — вместе легче найти выход.
